Новый Иерусалим - толкование

8(044)555-999-6 - Священник Александр Пальчевский / Православный приход храма святителя Спиридона Тримифунтского в Минске

Таким образом, в новом Иерусалиме все и снаружи, и внутри будет блестящим и прозрачным. Подобно ветхозаветной скинии, в которой все было обложено чистым золотом и блестело, будет и в новом городе, который в собственном смысле и является храмом Божьим. Необходимо также указать на небольшую трудность, возникающую при рассмотрении данного стиха. Она связана со значением здесь термина «улица». Дело в том, что он может быть использован в общем смысле, указывая на все городские улицы, или же обозначать лишь главную площадь святого города (в таком значении данное слово, вероятно, было употреблено в Откр. 11:8). Согласно замечанию Пьера Приджента, перевод существительного как «главная улица» не подходит к контексту Откр. 22:2, где данный термин появляется вновь. Однако, по мнению Стефана Смолли, наиболее вероятно, что апостол Иоанн говорит здесь о широкой, центральной улице, проходящей через город-храм. Как считает священник Николай Орлов, в стихе говорится лишь об одной улице не потому, что она – единственная в городе, а т.к. все они своим устройством похожи друг на друга. Таким образом, все в городе представляет строгое единство и планосоразмерность.

Как мы видим, в рассматриваемом стихе ворота уподобляются двенадцати жемчужнам, символизирующим либо святых апостолов, либо исключительное значение для верующих их вхождения в новый Иерусалим. Что же касается улицы, подобной своей драгоценностью золоту, а чистотой – кристаллу, то под ней подразумевается святость Божественного города либо его обитателей. И храм не увидел я в нем, ведь Господь Бог Вседержитель храм его есть и Агнец (Откр. 21:22). Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец (Откр. 21:22). Если обратить внимание на начало данного стиха, то можно увидеть, что само построение предложения указывает на ожидание тайнозрителя увидеть в новом Иерусалиме храм. Однако он его не обнаружил. Иными словами, апостол Иоанн не увидел материального святилища. Как известно, ожидание обновленного храма являлось одной из особенностей иудейской эсхатологии, и отсутствие такового в святом городе апостола Иоанна является неожиданным, тем более что в других местах Откровения эти два образа связаны между собой (Откр. 3:12; 7:15). Кроме того, в Откр. 11:19; 14:15, 17; 15:5-8; 16:1, 17 встречаются упоминания о небесном храме. Однако, как считает Н.Н. Глубоковский, в новом Иерусалиме в отдельном храме уже не будет никакой необходимости, т.к. здесь в совершеннейшей степени восстановятся первозданные отношения человека с Богом, которые имели место в раю до грехопадения первых людей, когда Господь беседовал с прародителями. Святитель Филарет (Дроздов) отмечает, что эсхатологический город не имеет «нужды в храме потому, что там человек живет в Боге и во Христе, как во храме, и в Нем Самом обретает без труда все, к чему мы подвизаемся проникнуть посредством храма».

Таким образом, сам новый Иерусалим в своей полноте станет храмом Божьим, Его скинией, т.е. местом, общим для Господа и Его народа. Божественная слава будет наполнять новый Иерусалим подобно туману, и в любой из его частей люди встретят Бога, Который всегда будет находиться в непосредственной близости от них, благодарящих и хвалящих Его. Таким образом, замечает Майкл Уилкок, достаточно лишь находиться в Божественном городе, чтобы быть в непосредственной близости с Господом. По мысли святителя Андрея Кесарийского, город, имеющий охраной и покровом Господа Бога, Которым мы живем и движемся и существуем, не нуждается в храме. Господь Сам есть и храм святых, и обитатель, живущий и ходящий в них (2 Кор. 6:16). Согласно мнению протоиерея Михаила Хераскова, отсутствие в новом Иерусалиме храма указывает на то, что религия там будет всецело духовной и не предусматривающей никаких обрядов. В Божественном городе «души праведных, облеченные телами прославленными и тонкими, будут принимать на себя сладостнейшее и непосредственное впечатление величия Бога и Сына Божия, будут погружаться в лучах неизъяснимой Его доброты и бесконечно разнообразной премудрости». Что касается слов «Господь Бог Вседержитель»), то, согласно замечанию Икумения, епископа Триккского, каждое из них обозначает одну из Божественных Ипостасей. Под термином же «Агнец» понимается Логос, пребывающий во плоти на Небесах, т.е. Христос воплощенный. Как пишет архимандрит Ианнуарий (Ивлиев), само наименование Спасителя Агнцем «выражает тот парадокс, который для нас привычен благодаря апостолу Павлу: Агнец побеждает, потому что Он силен в Своей немощи». Таким образом, в данном стихе сообщается об отсутствии материального храма, чем указывается на то, что сам город является таковым, и люди, находясь в любой его части, будут пребывать в непосредственной близости с Триединым Богом.

И город не нужду имеет [в] солнце и не [в] луне, чтобы они светили ему, ведь слава Бога осветила его, и светильник его – Агнец (Откр. 21:23). И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец (Откр. 21:23). Существование солнца и луны на новом небе и новой земле будет неуместным, потому что как источники света они сами по себе станут неактуальными. Даже если эти светила продолжат свое существование, то все равно их затенит или, лучше сказать, затмит сияние Бога и Агнца, т.к. там, где мысленное Солнце правды, нет никакой необходимости в чувственном. Используя фразу «слава Бога осветила его, и светильник его – Агнец», апостол Иоанн показывает, что Божественное присутствие в новом Иерусалиме будет всеобъемлющим. Слава Господа и Агнца, являющаяся «проявлением Божественного присутствия», будет иметь ясный и ощутимый результат. Она станет источником света, который постоянно будет освещать святой город. Как отмечает архиепископ Дмитрий (Вознесенский), «слава Божья осветит его в истинной своей природе, в той степени яркости и силы, которых мы теперь и представить не можем». Каждый уголок нового Иерусалима будет проникнут ею, так что даже золото, из которого он построен, станет подобным «прозрачному стеклу» (Откр. 21:21). Однако помимо того, что Божественная слава будет видна повсюду, печать ее отразится и на всем видимом.

Согласно наблюдению Стефана Смолли, сам термин δÒξα («слава»), используется в Апокалипсисе в трех различных значениях:

1) в выражениях хвалы Богу и Агнцу (Откр. 1:6; 4:9, 11; 5:12-13; 7:12; 11:13; 14:7; 16:9 [слава не воздана Богу]; 19:1, 7). В таких случаях значение термина δÒξα («слава») близко к понятию «честь».

2) для указания на присутствие Бога среди Его народа (Откр. 15:8; 18:1; 21:11, 23).

3) для изображения самопредложения царей и народов быть членами святого города (Откр. 21:24, 26).

Что же касается выражения «и светильник его – Агнец», то оно, по мнению Стефана Смолли, вероятно, означает, что Божественное сияние, берущее начало в Боге, которое наполнит новый Иерусалим, открывается Его Мессией. Об этом ежедневно воспевается в православных храмах за вечерним богослужением: «Свете тихий святыя славы, Бессмертнаго, Отца Небеснаго, Святаго Блаженнаго, Иисусе Христе: пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога. Достоин еси во вся времена пет быти гласы преподобными, Сыне Божий, живот даяй: темже мир Тя славит». Как отмечает святитель Филарет (Дроздов), рассматриваемое нами выражение содержит указание на «некоторое снисхождение и умерение света неприступного», потому что «сие совершает там открытый свет Богочеловека Иисуса, Который Своим человечеством низводит и умеряет свет Божества, и Своим Божеством просвещает и блаженно творит человечество». И лишь тот, кто пойдет за Ним, «будет иметь свет жизни» (Ин. 8:12). Таким образом, в рассматриваемом стихе Откровения говорится об отсутствии в Божественном городе солнца и луны, в которых уже не будет никакой необходимости, т.к. источником света станет Сам Бог. И будут ходить народы через свет его, и цари земли несут славу их в него… и принесут славу и честь народов в него (Откр. 21:24, 26). Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою… И принесут в него славу и честь народов (Откр. 21:24, 26).

Словами «И будут ходить народы через свет его [в Синодальном переводе “Спасенные народы будут ходить во свете его”]» в данном стихе подтверждается надежда на то, что не только святые Божии, но и огромное множество вообще не изменивших Ему христиан рано или поздно спасутся. Под народами, по мысли священника Николая Орлова, здесь подразумеваются все обитатели нового Иерусалима, в состав которых входят представители различных народов и племен земли. В святом городе все они будут приравнены в пользовании благами будущей блаженной жизни, однако не утратят своих отличительных черт. Не потеряют своих особенностей и отдельные личности. Как на земле не все тождественны в своих правах и обязанностях, так не все будут равны и в будущем царстве. Одни просветятся как солнце, другие – как луна, а иные – как звезды (1 Кор. 15:41-42). Все будут равны лишь в возможности пользоваться Божественным светом и посредством его получать блаженство, исходя из своих сил и талантов. «И цари земли несут славу их в него… и принесут славу и честь народов в него [в Синодальном переводе “и цари земные принесут в него славу и честь свою… И принесут в него славу и честь народов”]». В Откровении «народы» и «цари земные» часто рассматриваются как соперники Бога и угнетатели верных Ему людей (Откр. 2:26; 11:2; 17:2, 18; 18:3, 23; 19:15). Однако в данном стихе, как отмечает Стефан Смолли, под этими наименованиями понимаются правители и народы, принадлежащие к обращенному обществу, наученному служить Господу, которые подчинятся владычеству Христа и будут править вместе с Ним (Откр. 1:5-6; 20:4-6; 22:5).

Цари земные и народы, подобно мудрецам с востока, приходившим с дарами к родившемуся Богомладенцу, принесут в новый Иерусалим «самое прекрасное и дорогое, чем они обладают». Однако существуют разные мнения относительно того, что же подразумевается под «славой и честью». Согласно замечанию Н.Н. Глубоковского, они преподнесут «свою видимую славу, вызывающую внешнее почитание, чтобы не оставаться со своим временным мерцанием, а вечно блистать во Христе и со Христом». По мнению же Стефана Смолли, славу и честь нужно понимать скорее в духовном, чем в буквальном смысле. Цари и народы принесут в святой город себя и всей своей жизнью на обновленной земле будут оказывать Богу почитание и поклонение. Протоиерей Сергий Булгаков высказывает предположение, что под славой и честью понимаются и духовные, и земные достижения. Согласно замечанию Дэвида Ауни, фраза «славу и честь», вероятно, имеет двойное значение и включает в себя как богатые дары, так и славу, и поклонение.

Интересно толкует это место архиепископ Дмитрий (Вознесенский). Он считает, что здесь, безусловно, подразумевается не наша земная слава, т.к. еще Сам Господь сказал: «Не принимаю славы от человеков» (Ин. 5:41). Несомненно, Господу можно принести лишь то, что является для христиан правдой и настоящей честью. Известно о славе апостола Павла; он сам писал: «Готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный» (2 Тим. 4:8). Этим венцом является заслуженная добрым подвигом слава, которую воздаст ему Сам Христос. Она то, в первую очередь, и относится к той славе, которую ο‡σουσιν («принесут») в новый Иерусалим его жители. Кроме того, будут принесены мученические венцы, величие патриархов, нимбы угодивших Богу святых, подобная Спасителю слава истинных пастырей. Отдельное же указание на честь и славу народов сделано для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что у каждого народа есть слава общенародного делания добра и народных заслуг. Эта слава также, безусловно, пойдет в вечный Иерусалим. Таким образом, вступая в общение с Богом, каждый человек в отдельности, а также целые народы будут отказываться от того, что в земной жизни составляло предмет их славы и гордости. Все это будет вложено в великолепие нового Иерусалима, где заново проявится все доброе и прекрасное, что есть в этом мире, причем очищенное и обогащенное в предназначенном Самим Богом совершенстве. И ничего из действительно ценного и значимого не потеряется. И если мы обратимся к истории, то увидим, что народами в действительности были принесены в Церковь очень ценные дары, которыми ее члены пользуются по сей день. Грекам мы обязаны богословием, а римлянам способностью организовывать, управлять и формулировать законы. Кроме того, то, что приносится в дар Господу земными царями и народами в Откр. 21:24, 26, составляет явный контраст с неверным благосостоянием, принадлежащим последователям зверя – Вавилону и царям земным в Откр. 18:9, 19.

Таким образом, в рассматриваемом стихе Апокалипсиса сообщается о том, что все обитатели нового Иерусалима будут в равной степени пользоваться Божественным светом и посредством его получать блаженство. Что же касается славы и чести, которые будут принесены спасенными народами, то под ними, по мнению одних толкователей, подразумеваются материальные дары, по мнению других – духовные. И ворота его, нет, не будут закрыты днем, ночь ведь не будет там (Откр. 21:25). Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет (Откр. 21:25). Ворота нового Иерусалима всегда будут открыты, что, согласно замечанию святителя Андрея Кесарийского, указывает либо на твердость и безопасность его жителей, либо на то, что Божественные врата апостольского учения будут открыты для полного научения всех. По мнению же протоиерея Сергия Булгакова, под словами рассматриваемого нами стиха следует понимать всеобщую евангелизацию всех народов. Причина того, что ворота не будут закрываться днем заключается не только в том, что в Божественном городе будет постоянный день и, соответственно, не может ожидаться никаких внезапных нападений, но и в том, чтобы сохранялась возможность для общения между находящимися внутри города и за его пределами.

Однако, несмотря на то, что ворота нового Иерусалима будут всегда открыты, войти в него смогут лишь те, чьи имена записаны в книге жизни у Агнца (Откр. 13:8; 20:15). Упоминание же об отсутствии ночи в святом городе сделано с целью показать, что день и ночь в новом творении попросту не смогут различаться, потому что там не будет тьмы. Нужно также отметить предположение, высказанное Дэвидом Ауни, о том, что весь рассматриваемый нами стих является более поздней вставкой редактора книги Апокалипсис. Связано это, по его мнению, с тем, что он разрывает мысль 24 и 26 стихов и нарушает структуру строф в контексте. Кроме того, если его убрать, то устраняется повторение с Откр. 22:5. Однако с такими выводами не соглашается Стефан Смолли, утверждая, что, напротив, данный стих (25) фактически связывает два находящихся рядом стиха (24 и 26) вместе, сообщая о тех возможностях, посредством которых народы и цари земные смогут войти в вечный город Божий.

Как мы видим, в данном стихе говорится о том, что ворота нового Иерусалима всегда будут открыты. Этим указывается либо на всеобщую евангелизацию всех народов, либо на безопсность его жителей, либо, согласно мнению священника Николая Орлова, на то, что сохранится общение между ними и теми, кто живет за пределами святого города. Отсутствие же ночи в новом Иерусалиме связано с тем, что там никогда не будет тьмы. И, нет, не войдет в него всякое нечистое и делающий мерзость и ложь, если не записанные в книге жизни Агнца (Откр. 21:27). И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр. 21:27). Несмотря на то, что ворота нового Иерусалима будут всегда открытыми, никто, преданный лжи и мерзости, не сможет войти в город. С понятиями «мерзость» и «ложь» мы уже сталкивались при рассмотрении 8 стиха данной главы.

Как замечает Пьер Приджент, под этими двумя словами следует понимать «развратное поведение, которое пришло одновременно с идолопоклонством». К их числу в рассматриваемом стихе святой Иоанн Богослов добавляет термин κοινÕν («нечистое»), подразумевающий под собой как людей, так и вещи, для акцентирования внимания на том, что нечистота всех изгнанников из святого города неотъемлемо связана с идолопоклонством и неверностью Богу. О духовной связи между нечистотой и поклонением идолам становится ясно из Откр. 17:4-5, где оба понятия, «мерзость» и «нечистота», указывают именно на идолопоклонство. Подобно тому, как культово нечистые не могли входить в иерусалимский храм, вход в город-храм (новый Иерусалим) будет закрыт для идолослужителей, потому что, как отмечает профессор Лопухин, «их нет на новой земле, они в своем месте, где их пребывание вечно и постоянно». Указанием же апостола Иоанна на то, что в Божественный город смогут войти лишь «записанные в книге жизни Агнца [в Синодальном переводе “написаны у Агнца в книге жизни”]», по мысли архиепископа Дмитрия (Вознесенского), «еще раз отстраняется заблуждение всех тех, которые хотели бы ввести туда и диавола, и диаволоподобных богопротивников из нашего человеческого рода». Таким образом, как мы можем видеть, единственным препятствием для вхождения человека в общение с Богом является грех, а единственное, что позволяет, – это запись его имени в книге жизни Агнца, приобретаемая посредством веры и добрых дел.

Александр Волков, кандидат богословия