Вопрос о Церкви и Нации, который я постараюсь из-за отсутствия времени кратко наложить, очень актуален и таит в себе большие опасности для тех стран, в которых проявляются и развиваются современные националистические вспышки и конфликты, могущие иметь неожиданные и крупномасштабные последствия, если мы в отношениях Церкви с нацией не вернемся к нашим корням и к евангельскому духу, т.е. если у нас не будет ответственного и авторитетного подхода к данному вопросу. Об этом я попытаюсь рассказать вам как иерарх Вселенской Патриархии, как грек, носитель транснационального сознания и как гражданин Швейцарской Конфедерации, в которой отношения своеобразия и единства сосуществования наций характеризуются самобытностью в существовании.
1. Понятие нации является неотъемлемым элементом истории народов, даже если не во все ее периоды имеет одинаковое содержание. Содержание этого понятия связано с особенностью элементов естественного или географического, религиозного, духовного, языкового отношения и вообще культурной традиции. Эти элементы функционируют самостоятельно, но всегда стремятся к своему утверждению поиском конкретной формы государственного выражения, находящегося в согласии с политическими концепциями каждой эпохи.
Взаимоотношение государства и нации не выражает, конечно, бесспорного стремления нации проявиться через конкретную государственную реальность, даже если она не всегда является достигаемой. Отношение нации и государства не статично, потому что в любом случае это отношение приводит в действие исторические силы, которые, как правило, приходят к преобладанию той или иной величины. Так из совпадения, в основном, нации с формой государственного устройства в конкретном географическом регионе вытекает стремление нации аннексировать и контролировать широкое географическое пространство, принадлежащее одной или многим нациям. Однако, эта динамичная аннексия географического пространства влечет за собой вступление наций в новую государственную формацию и, обычно, их подчинение суверенной нации, однако и эта новая государственная формация пытается, в свою очередь, экспансировать свое господство. От этой динамики в отношении нации и государства развиваются, в основном, две главных тенденции
а. обращенная внутрь себя — для внедрения особых элементов национального облика, тенденция ассимилирующая другие нации данного государства, и б. обращенная вовне — для преодоления особых элементов национального облика тенденция создания наднациональной государственной организации.
Эти две тенденции имеют много примеров своего динамичного исторического развития, однако, первая закладывает фундамент большей выносливости наций, а вторая способствует расширению авторитета государств. Тем не менее, в обеих тенденциях нельзя игнорировать внутренний динамизм более слабых наций, использующих все свои национальные особенности, чтобы выжить. Таким образом, нация всегда являлась неким стабильным и непоколебимым полюсом в широком политическом, социальном и духовном бытии, так как всегда противопоставляла и противопоставляет в этом историческом процессе свои особые элементы. Позиция Христианства по отношению к нации полностью определилась на основе священной истории всей икономии (домостроительства) во Христе, т.е. от сотворения мира до самого его конца. Сотворение мира и человека, падение человека, обетование, которое было дано Богом о спасении, выбор избранного народа, завершение первого творения во Христе, учреждение Церкви и установление Царства Божия — вот основные герменевтические критерии христианского учения об отношении Бога, человека и мира, с помощью которых лучше понимается отношение Христианства к нации. С помощью этих критериев полнее понимается новозаветное учение как об утверждении нации, так и о ее преодолении в рамках структур и функционирования тела Церкви.
Божественное творение и его совершенствование во Христе ощущается в новой реальности Церкви как опыт спасения и эсхатологическое ожидание нового во Христе отношения между Богом, человеком и миром. От одной крови Он произвел весь род человеческий дм обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы он искал Бога ибо мы Им живем и движемся (Деян. 17, 26-28). Исполнение во Христе ветхозаветного Божия обетования было осуществлено назначением избранного народа, но согласно творческому слову, в этой подготовке участвовали по-разному все нации, ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то не имея закона, они сами себе закон, о чем свидетельствует совесть их (Рим. 2,14). В этом духе можно понять ответ, который дает Апостол Павел на вопросы: Неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников (Рим. 3, 29)- Итак, само собой разумеется, что и язычникам суждено быть сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастнками обетования Его во Христе Иисусе посредством благовествования (Еф. 3,6), так как в деле божественной икономии (домостроительства) во Христе соединялся весь человеческий род.
Вселенский и общечеловеческий характер спасительного дела Иисуса Христа выражается в Его заповеди апостолам: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел (Мат. 28, 19-20). Это было необходимо, так как они должны были проповедовать во имя Его покаяние и прощение грехов среди всех народов (Лук. 24, 47), потому что проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам (Мат. 24,14, Мар. 13,10). Всем делом божественной икономии (домостроительства) во Христе, а также апостольской проповедью было создано историческое тело Церкви, в которое вошли все верующие, связанные между собой и божественной Главой как род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел (1 Пет. 2,9). Преодоление национального элемента, равно как и его утверждение, входят в промысл божественной икономии (домостроительства) во Христе, так как предвозвестило Аврааму: «в тебе благословятся все народы» (Гал. 3,8). Таким образом, во новой реальности во Христе все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 27-28). В духе этого текста становится ясным, что как утверждение, так и во Христе преодоление национального элемента действуют в промысле божественной икономии (домостроительства) как две значительных стадии в истории спасения. Первая действует особенным и отличным образом в отношении выбора избранного народа для подготовки человеческого рода, а вторая вводит нас в эсхатологическую перспективу преодоления национального различия, как характерно подчеркивается в тропаре Пятидесятницы. Однако, завершение этого преодоления понимается как эсхатологическое ожидание, осуществляющееся постепенно в Церкви и в перспективе завершения Царства Божия, когда будет устранено различие мужеского и женского полов в роде человеческом.
2. Эта новозаветная перспектива утверждения и преодоления национального признака развивалась более систематически в святоотеческом предании с ярко выраженным христологическим и экклезиологическим содержанием, она же определила и критерии осуществления широкой миссии Церкви в мире. Эти критерии с большой свободой применяются Церковью, которая утверждает и преодолевает национальный признак Заповедь Господа апостолам и пример миссионерской деятельности апостолов — вот основные принципы уважения национального облика народов и выявления элементов их духовного наследия в широком церковном теле. Характерно, что вся миссионерская и организационная деятельность каждой поместной Церкви подошла с особой чуткостью к национальному облику и наследию народов, принявших христианскую веру. Известно, что в римскую и византийскую эпоху политическая идеология была направлена на преодоление национального признака через функционирование узаконенных элементов политического, религиозного, социального и вообще духовного единства народов, входящих в империю. Тем не менее, нации действовали в противовес этой политической доктрине и усиливали особенные элементы (язык, религия, культурная традиция и т.д.) своего культурного наследия для того, чтобы защитить свое внутреннее единство в очень трудном историческом процессе.
Христианская Церковь, несмотря на эсхатологическую перспективу своего учения о преодолении во Христе национальных и других различий, подходила последовательно и неустанно к национальному своеобразию народов с помощью их духовных критериев. Принятие наций в новую реальность церковного тела определилось их духовной миссией в мире, согласно которой проповедь Евангелия, крещение и участие верующих в теле Церкви осуществляются на каждом месте и в каждой эпохе как проявление Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Однако, местное проявление таинства Церкви для формирования местного церковного тела определяет в большой степени и его отношение к нации, так как и существование нации неразрывно связано с определенными местными рамками. Таким образом, связь локальности нации с местным проявлением таинства Церкви являлась истинным выражением воплощения не только таинства Церкви, но и перспектив нации, и именно поэтому административная организация поместных Церквей не игнорировала особенность национального облика и культурного наследия христианских народов. Характерно 34-е Апостольское правило, согласно которому епископов каждой нации рукополагает первый среди них.
Тем не менее, национальная раздробленность человеческого рода и христианское учение о восстановлении во Христе их изначального единства включали в свое взаимоотношение некую противоборствующую динамику, так как с одной стороны, нация стремилась к использованию христианской веры ради усиления своего культурного наследия, а, с другой Церковь подчеркивала динамику эсхатологической перспективы о преодолении национального признака во Христе по мере осуществления Царствия Божия.
Итак, можно легко понять, что национальный признак являлся, с одной стороны, элементом различия христианских народов, а, с другой стороны, их вхождение в тело Церкви являлось элементом проявления их единства, которое зиждится на общем крещении и опыте веры. Это единство было чисто духовным и не устраняло элементов их национального облика, потому что каждая поместная Церковь составляет, согласно апостольскому и святоотеческому преданию, все тело Христово в конкретном евхаристическом собрании. Этот фундаментальный экклезиологический принцип был решающим для определения отношений между нацией и поместной Церковью, так как поместная Церковь есть поместное проявление всей Церкви и самостоятельна в эмпирическом ощущении содержания веры. Ее единство с другими поместными Церквами по всему миру христоцентрично, т.е. основывается на тождественности опыта каждого поместного евхаристического собрания во Христе, ибо во всем Христос, который весь во всем и в отдельном. Таким образом, единство всех поместных Церквей можно было бы изобразить в виде концентрических окружностей с одинаковым радиусом, полностью совпадающих. В центре всех находится Господь наш Иисус Христос, принявший в свой человеческий облик всю Церковь в любом ее поместном проявлении. Именно эта экклезиология сохраняет гармоничное н сбалансированное соединение местного и вселенского к Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, функционального отношения между церковных единством н национальной раздробленностью христианского мири Национальное самосознание, воплощенное к местном церковном теле, преодолевает исключительность рамок местного и сознает глубже понятие принадлежности к целостности человеческого рода, принятого в человеческую природу Христа в момент Его воплощения. Таким образом, Церковь включает в себя нацию в своем местном проявлении, а нация через свое церковное воплощение полнее сознает свою внутреннюю самостоятельность как восходящую к единству всего человеческого рода.
Эта особенность святоотеческой и православной экклезиологии отразилась во всей истории миссионерский деятельности Православной Церкви, которая через крещение народов в христианской вере активизировала свои сложные духовные механизмы для передачи всего христианского духовного предания в их культурное наследие. Это духовное священнодействие гармоничного сочетания двух разноцентристскнх преданий оказалось благоприятным как для Церкви, так и для нации. Церковь таким образом, глубже переживала вселенскость спасения, а нация обогащала свое культурное наследие, не теряя особенных черт своего национального облика. Письменный национальный язык создавался и развивался, питаясь от источников богатейшего христианского предания и проявлялся высокими духовными поисками во всех формах государственной и личной жизни народов. В атом свете понимается служение византийской мне сии Вселенской Патриархии готам, эфиопам, болгарам, сербам, моравянам, аланам, хазарам, русским и другим народам, которые расселялись от Центральной Европы до Урала и Персидского залива, и от Средиземного Моря до Балтийского.
Организация этих национальных Церквей была основана на территориальном критерии, который определялся границами соответствующих стран и устанавливал духовное единство местного церковного тела. Однако, переход местных организационных структур в большие административные формации обусловил исключительность национальных границ в отношениях между христианскими народами. Развитие духовной и церковной жизни этих народов в рамках патриархальной административной системы Церкви и под опекой Матери-Церкви, стимулировало поиски церковной административной автономии, которые, обычно, заканчивались провозглашением самоуправления этих поместных Церквей, Однако, административная автокефалия какой-либо Церкви не упраздняла духовных отношений с Матерью-Церковью, которая сохраняла канонические церковные нрава постоянным укреплением ее духовной жизни.
Таким образом, в то время как нация постоянно развивала элементы своего отличия от других наций, Церковь постоянно подчеркивала общие элементы духовного облика этой нации с другими нациями в общем церковном теле. Сбалансирование этих противодействующих тенденций всегда понималось как основная миссия Православной Церкви в ее отношении с миром, поэтому возникающие проблемы решались в рамках этого понимания. Православная церковь связала осуществление своей миссии с нацией, но не исчерпала себя в изолирующих тенденциях нации, предоставив ей перспективы своего вселенского сознания. Новая западно-европейская интеллигенция автономизировала, с одной стороны, идею нации от этого гармоничного сочетания с христианской верой через опыт духовной жизни Церкви, а, с другой, абсолютизировала тенденцию национального самосознания к подчеркиванию только своей особенности перед другими нациями посредством развития гипертрофированной государственной власти. Эти новые идеи не могли не повлиять и на Православную Церковь, так как новые православные государства восприняли их и превратили в критерий для переопределения отношения между Церковью и Нацией. Таким образом, национальная особенность была использована современным светским государством как в качестве основной оси усиления государственной власти, так и в качестве предлога для отвода местной Церкви от ее вселенского самосознания.
Митрополит Швейцарский Дамаскин Папандреу / Выступление на открытии XI Международного Последипломного Богословского Семинара, организованном Православным Центром Вселенской Патриархии (Шамбези. Женева. 01.05.1990)
